Атака правоохранителей на бенефициара самарской «Новой крепости» оказалась мертворожденной

Об этом свидетельствует появившаяся в распоряжении «СО» детализация соответствующего решения Самарского областного суда. Как оказалось, инициировало развитие дела не уполномоченное на то лицо. Если же все замечания представители следствия устранят и попытаются перезапустить процесс — придется разбираться по существу с другими претензиями со стороны защиты Сиротенко.

52-летний самарский предприниматель Игорь Сиротенко — в прошлом фигурант оперучетов областной полиции. В 1990-е годы Сиротенко жил в Тольятти и вместе со многими участвовал в неформальном переделе сфер влияния в Автограде. Пережив 90-е, что уже само по себе было большой удачей, Сиротенко распрощался со многими друзьями и привычками прошлого, обзавелся семьей и детьми, переехал в Самару и начал строить легальный бизнес. В разное время он был учредителем самарских фирм «Сотем» (управление недвижимостью), «Жигули-Люкс» (деятельность предприятий общественного питания), «Спецстрой» (разборка и снос зданий), тольяттинской компании «ТКЗ Авто+» (грузоперевозки), московской компании «Сателлит» (операции с недвижимостью). Об этом сообщает КОГОТЬ 2.0

В настоящее время компания Игоря Сиротенко «Новая крепость» управляет крупным логистическим комплексом в Новосемейкино. Кроме того, ряд лиц из окружения бизнесмена имеют отношение к ритуальному бизнесу. Осенью 2022 года был совершен поджог в самарском ритуальном агентстве «Ангел», в результате которого погибли два человека. Вскоре в деле появились фигуранты-поджигатели — Аршак Енгибарян (он сейчас в розыске) и Георгий Цицеров (уже получил срок в колонии). В рамках этого дела Сиротенко тоже допросили и отпустили.

Один из эпизодов прошлого, причастным к которому вот уже больше 30 лет пытаются объявить Сиротенко, — это знаменитая перестрелка на 17-й проходной АвтоВАЗа в мае 1994 года. Причиной конфликта стал передел товарно-денежных потоков АвтоВАЗа, в перестрелке погиб один из тольяттинских криминальных «бригадиров» Жора Сидоренко, еще несколько человек получили ранения. По факту возбудили дело по статье 102 УК РСФР (убийство двух и более лиц из корыстных побуждений, совершенное общеопасным способом). Дело долгое время было классическим «глухарем», и лишь в конце 2024 года его реанимировали правоохранители. Этому предшествовали задержания ряда лиц из окружения Сиротенко.

Весной 2025 года самого бизнесмена объявили в розыск. Участника поджога в ритуальном салоне Енгибаряна следствие назвало «участником организованной преступной группы «сиротинские», получившей название по фамилии ее создателя — уроженца города Тольятти, который руководит ею в настоящее время». В версии силовиков, ОПГ была создана не позднее марта 1994 года «в целях нападения на граждан и организации», в ее состав в разное время вошли и стали активными участниками 11 человек.

Членам и организатору группировки вменили в вину участие в перестрелке на 17-й проходной ВАЗа, которое произошло более 30 лет назад. Организатором и непосредственным исполнителем этого преступления силовики называли Игоря Сиротенко.

3-м отделом по расследованию особо важных дел СУ СКР по Самарской области было возбуждено уголовное дело по статье «Бандитизм», а организатору предъявили заочное обвинение в организации банды и убийстве и объявили в международный розыск.

В международный розыск объявили и 57-летнего Игоря Шинкоренко (в прошлом — Воробьев или Вороба), вместе с которым Сиротенко в 2000 году якобы совершил «покушение на убийство лидера другого противоборствующего вооруженного преступного формирования города Тольятти». По всей видимости, речь идет о покушении на лидера «неверовского» ОПС Сергея Неверова, который давно живет на Украине.

По делу «сиротинских» сейчас работает не только самарское СУ СКР, но и криминалисты Главного управления криминалистики СК России при оперативном сопровождении сотрудников подразделений Главного управления уголовного розыска МВД России, ГУ МВД России по Самарской области и ФСБ России.

Но запущенный с таким скрипом и трудом маховик покатился вспять. В конце мая 2025 года апелляционная инстанция Самарского областного суда отменила одно из судебных решений, которое выносилось в отношении Игоря Сиротенко. Это решение суда Самарского района от 17 марта 2025 года, которым было удовлетворено ходатайство о разрешении отмены постановления (от 1994 года) о прекращении уголовного преследования фигуранта. Данный судебный акт оспорили адвокаты Сиротенко в порядке статьи 125 УПК РФ. Суд апелляционной инстанции отменил судебный акт первой инстанции по процессуальным основаниям.

Недавно появилась детализация этого решения, из которого, собственно, и можно понять как его основания, так и перспективы (сомнительные) дальнейшего развития процесса. Почему же именно было отменено постановление суда первой инстанции?

В основу уголовного преследования Сиротенко пока что положен эпизод стрельбы на проходной ВАЗа. Еще 30 ноября 1994 года следователь Гильмиярова Н.Ф. вынесла в отношении Сиротенко постановление о прекращении уголовного преследования по данному эпизоду. А в марте 2025 года руководитель 3-го отдела по расследованию особо важных дел СУ СКР по Самарской области Денис Пронюшкин вышел в Самарский райсуд с ходатайством о разрешении отмены постановления следователя Гильмияровой. И первая инстанция это ходатайство поддержала.

При апелляционном пересмотре дела в Самарском областном суде против данного решения высказались адвокаты Сиротенко (подробнее о представителях защиты — в тексте «Бьются вчетвером»). Так, адвокат Алексей Митусов заявил в суде, что первая инстанция необоснованно не приняла во внимание доводы об истечении сроков давности по делу. Кроме того, не дана оценка «многократному возобновлению производства по указанному уголовному делу по одному и тому же основанию», что создает «постоянную угрозу незаконного уголовного преследования Сиротенко». Суд первой инстанции ссылался в постановлении на необходимость проведения неких судебных экспертиз, но следствие не предоставило постановления об их назначении.

«Органами предварительного следствия не представлено в суд никаких доказательств, свидетельствующих о причастности Сиротенко к совершению указанных преступлений. Ссылка суда на рапорт оперативного сотрудника о том, что банда под руководством Сиротенко продолжает действовать по настоящее время, незаконно положена в обоснование судебного решения, поскольку не является доказательством по делу, а само указание суда на указанное обстоятельство противоречит принципу презумпции невиновности», — говорится в апелляционной жалобе Митусова.

Адвокат Любовь Князьбеева тоже выступила за отмену постановления суда первой инстанции. В ее версии, Сиротенко не был надлежащим образом извещен о судебном заседании, поскольку уведомления направлялись по адресам, где он не проживает, а его фактическое нахождение за пределами РФ не подтверждено документально, что нарушает его право на защиту. Защитник также подвергла сомнению достоверность и допустимость материалов, полученных после 1994 года. Как считает Князьбеева, показания свидетелей, допрошенных в 1997 году, могли быть получены под давлением. «Вопреки действующему законодательству следствием не представлены какие-либо сведения, подлежащие дополнительному расследованию, а также какие-либо доказательства, подтверждающие необходимость проведения судебных экспертиз», — говорится в апелляционной жалобе Князьбеевой.

Областной суд прислушался к этим доводам, как и к выступлению стороны гособвинения, но решающим стало другое. Как посчитала апелляционная инстанция, ходатайство в суд было направлено неуполномоченным лицом: подобные документы должен подписывать лишь руководитель следственного органа субъекта РФ. В итоге постановление Самарского райсуда облсуд отменил, указав в ремарке, что это не ограничивает уполномоченное должностное лицо в подаче нового ходатайства. Включится ли в схватку вокруг Игоря Сиротенко новый руководитель СУ СКР по Самарской области Павел Олейник — узнаем уже очень скоро. Но даже если это и произойдет — придется разбираться по существу и с другими замечаниями со стороны адвокатов.

Бьются вчетвером

Отсутствующий в настоящее время в Самаре по уважительной причине Игорь Сиротенко нанял для защиты своих интересов сильную команду адвокатов. Во-первых, это адвокаты АБ «Лапицкий и партнеры» Алексей Митусов (в прошлом сотрудник СКР) и Юлия Панина. Панина ранее работала в органах прокуратуры, Росреестре, ДУИ Самары, областном минстрое, 11-м ААС. Оба этих адвоката комментировать ситуацию вокруг их доверителя отказались, сославшись на клиентскую тайну.

Также не комментирует тему третий самарский адвокат Сиротенко — Любовь Князьбеева (адвокатский кабинет №439). Как адвокат Князьбеева не очень известна, но в прошлом лицо с теми же ФИО участвовало в бизнесе компаний «Март» и «Март Плюс».

Еще один адвокат Игоря Сиротенко — представитель московской коллегии адвокатов «Исакова, Бюрчиева и партнеры» Анна Бюрчиева, почетный адвокат России, награжденная орденом имени Плевако. Коллегия базируется по адресу: улица Кожевническая, 5, недалеко от Павелецкого вокзала.

У выпускницы Саратовского юридического института имени Курского Анны Бюрчиевой более 30 лет адвокатской практики, она участвовала в ряде резонансных судебных процессов. В частности, Бюрчиева защищала Лиану Аскерову, обвиненную в убийстве зампредседателя Центробанка Андрея Козлова, фигурантку дела ЮКОСа Олесю Нацвину, бывшего администратора Филиппа Киркорова Веру Японцеву и гендиректора «Медиа Глобал Групп» Нину Юрову (их обвиняли во взломе аккаунтов певца), фигурантов дел об убийстве политика Бориса Немцова и о похищении сына вице-президента «Транснефти» Михаила Ставского. Как говорится на сайте коллегии, по многим своим делам адвокат Бюрчиева «добилась для своих подзащитных смягчения или полной отмены приговора».

ВЯЧЕСЛАВ ЗЕМЧИХИН, управляющий партнер АБ «Земчихин и партнеры»

Раскрытие и расследование преступлений прошлых лет является самым сложным направлением работы оперативных и следственных подразделений. Большинство таких преступлений относится к категории особо тяжких, результатом которых явилось насилие. Чаще всего это убийства и покушения на убийство. Для закрепления следов таких преступлений существует наука криминалистика. Очевидно, что чем больше времени проходит с момента совершения подобного преступления, тем сложнее с помощью криминалистических методов воссоздать картину преступления, собрать, закрепить его следы и соотнести между собой доказательства. Это, в свою очередь, отражается на процедуре доказывания причастности и виновности подозреваемых, что существенно затрудняет ход расследования и делает туманной перспективу направления уголовного дела в суд. В этой связи при раскрытии и расследовании таких преступлений в основном следствие опирается на свидетельские показания, которые очень часто даются либо секретными свидетелями, либо лицом, подписавшим досудебное соглашение о сотрудничестве. А это уже добавляет головной боли стороне защиты. Все же, при всем профессионализме сыщиков, хочется сказать о том, что вероятность ошибки при раскрытии и расследовании преступлений, совершенных давно, существенно возрастает.

СЕРГЕЙ МИРЗОЯН, управляющий партнер АБ «Мирзоян, Селиванова и партнеры»

На самом деле активность последнего времени и результаты расследования преступлений прошлых лет в основном базируются на оперативных данных, имеющихся в распоряжении правоохранительных органов. давным давно, что называется, собранных по горячим следам. По сути, в текущем времени следователи именно на базе этих данных собирают доказательства и фиксируют их. Поэтому можно небезосновательно предположить, что расследование и привлечение виновных долгие годы было неинтересно силовым ведомствам. Тем не менее общество не получает ответа на вопрос, почему эти преступления прошлых лет тогда остались нераскрытыми, а сейчас молниеносно направляются в суд. Кто те ответственные оперативные, следственные и надзорные органы, которые в силу некомпетентности или иных причин не обеспечили принцип неотвратимости наказания виновному?

С другой стороны, ряд лиц, которые сейчас привлекаются за преступления двадцати-тридцатилетней давности, вправе рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности, если сроки привлечения истекли. Но воспользоваться таким инструментом им нередко мешают формальные процессуальные «закорючки» — официальный розыск и многомесячные процедуры экстрадиции. Человек, совершивший преступление, уже отбыл бы наказание в возрасте до 30-35 лет, погасил бы судимость и жил бы своей жизнью. Но из-за того, что органы не желали расследовать дело, он вынужден половину своей жизни прятаться, а вторую половину жизни отбывать наказание. Словом, тут много практических правовых вопросов, о которые спотыкаются по обе стороны судопроизводства.

ОЛЬГА БЕЛОВА, адвокат Самарской областной коллегии адвокатов (СОКА)

Здесь существует два момента, на которые стоит обратить внимание. Во-первых, через 30 лет существенно дополнить следствие важными доказательствами вряд ли получится. Уголовные дела данной категории расследуются крайне тщательно, с каким бы объемом работы это ни было связано. Как бы ни был закручен сюжет, по моему мнению, в течение первого года о преступлении было известно абсолютно все. Даже если нет, новые обстоятельства могли бы изменить отдельные выводы, но не всю концепцию в целом. Здесь возникает во-вторых, а точнее — процессуальная сторона расследования, связанная со сроками. Перспектива быть привлеченным к уголовной ответственности, по моему глубокому убеждению, в случае с таким «бородатым» преступлением может быть лишь у тех, чья вина была доказана еще тогда, много лет назад, но кто находился в розыске. Это единственный случай, когда срок давности привлечения к ответственности по уголовному делу приостанавливается. Во всех прочих случаях «новым» фигурантам осуждение не грозит. Исключение составляют только отдельные категории дел, но это не тот случай. Конечно, не всегда весь замысел в целом очевиден со стороны наблюдателя. Уверена, за попыткой возобновить расследование перестрелки 1994 года есть что-то большее, чем мы видим. Но пока, как результат — мнение суда, согласно которому любому процессу должен быть предел.

ВЯЧЕСЛАВ ЯБЛОКОВ, управляющий партнер АБ «Яблоков и партнеры»

Время лечит — это устойчивое выражение, как ни удивительно, применимо и к уголовному праву. Законом установлены сроки давности привлечения к уголовной ответственности, длительность которых зависит от тяжести совершенного преступления. Максимальный срок установлен в 15 лет после совершения особо тяжкого преступления. Если человек не скрывался от правосудия и не был в розыске, то по прошествии стольких лет законопослушное поведение совершившего в прошлом ошибку человека свидетельствует о том, что он уже не общественно опасен. Есть исключения для тех преступлений, за которое может быть назначено пожизненное лишение свободы, — терроризма и других преступлений против мира и безопасности человечества. Сложность доказывания при оценке ситуации очень давнего преступления более вторична, чем сроки давности.

АНДРЕЙ СОКОЛОВ, адвокат АК №222 (Самара)

Доказать вину по преступлениям, совершенным более 30 лет назад, всегда крайне сложно. За такой продолжительный период меняется процессуальное законодательство, утрачиваются ключевые доказательства, свидетельские показания становятся менее надежными из-за времени, а многие участники событий могут быть недоступны — по разным причинам. В случае с делом о перестрелке на проходной ВАЗа 1994 года привлечение такой яркой личности, как Игорь Сиротенко, безусловно, усиливает внимание к процессу и может способствовать более тщательному рассмотрению обстоятельств. Однако даже с участием опытных специалистов задача восстановления полной картины событий остается непростой. Отмена решения о реанимации дела областным судом подчеркивает, что правосудие должно основываться на объективных и убедительных доказательствах, а не только на общественном резонансе или авторитете отдельных фигур. Это важный пример того, насколько принципиальна тщательность и юридическая точность при работе со старыми уголовными делами.


Автор: Екатерина Максимова